Так никто и не выяснил, чьи хлопцы уничтожали хутора и деревни фальшивомонетчиков, но намек был правильно понят всеми: карбованцы больше не подделывали. Евро, доллары и гривны – да, за милую душу! Не нами начато – не нам и заканчивать. Не своё…
Появился и обменный курс карбованца к основным валютам. Правда, в газетах его не указывали, но в интернете найти было легко.
И вот в такой ситуации некий атаман решил обменять несколько толстых пачек карбованцев на евро. Некоторые, правда, уверяли, что там и не пачки были, а целые чемоданы.
Жаба же, душившая атамана, судя по всему, относилась к каким-то и вовсе неслыханным чудищам: торговался он отчаянно и лишних процентов платить не хотел. Так и вышел на… тогда они носили вполне нейтральное название – «курьеры». И были вполне респектабельными менялами.
Стороны договорились, ударили по рукам, и первый чемодан карбованцев легко трансформировался в толстую пачку евро.
Второй.
Через неделю – третий.
Атаман предложил: тащите уж сразу и остальное, всего-то два чемодана и осталось!
«Курьеры» привезли две толстые пачки, передали их, а взамен им вынесли один чемодан.
– Обменный курс поменялся, – лаконично пояснил атаманский зам. – Опаздывать не надо было!
– Мы приехали вовремя! – возразил старший из «курьеров».
– Нет. Опоздали на пять минут.
– Так ваша же охрана нас и задержала!
– Обычный досмотр, всегда его проводят. Раньше надо было выезжать.
Атаманский зам откровенно издевался – за спиною его командира стояло около пятисот бойцов. Опытных и хорошо вооруженных. Сила, по меркам Дикого поля, вполне серьёзная.
– Так дела не делают! – покачал головой один из «курьеров». – Это беспредел!
– Учить меня будешь?! – нахмурился зам.
– Поздно уже…
«Курьеры» развернулись и молча вышли из дома. Обедать не остались и покинули поселок очень быстро.
– Терпилы! – подвел итог атаман.
А через два месяца, вынырнув из предрассветных сумерек, батарея «Градов» нанесла мощный удар по поселку. Били по площадям, никуда конкретно не целясь. Перезарядились – и ещё залп!
И опять.
Ещё пылили колесами уходящие реактивные установки, а вокруг развалин уже стягивалось кольцо оцепления. Вот перекрыт последний участок – и часть оцепления, перекинув автоматы в боевое положение, направилась в сторону горящих домиков.
Сухо хлопнули отдельные выстрелы, татакнул где-то в подвале автомат – зачистка велась максимально жестоко. Не оставив без внимания ни одной дыры, нападавшие тщательно зачистили все поселение, не делая исключения ни для кого. Где кого нашли – там и прихлопнули. Раненый, здоровый – исключений не было никаких. А очумевшего от близкого разрыва атамана выволокли на площадь и посадили на кол. Около него остался стоять раскрытый чемодан с карбованцами. Их только сеткой накрыли, чтобы ветер по площади не растащил. Надо сказать, что к деньгам вообще никто приблизиться впоследствии не рискнул – так и похоронили, вместе с телом атамана. Которого, кстати говоря, с кола не сняли. Так вместе с деньгами и зарыли, никто даже самой тоненькой пачечки не прибрал.
Ибо около чемодана имелась табличка с лаконичной надписью: «Чужое брать нельзя!» И Дикое поле вздрогнуло…
А через некоторое время, когда жизнь в поселке снова началась, «курьеры» установили памятник «жадному атаману». Посреди площади сидел гипсовый толстый дядька на колу, а у его ног лежал полный чемодан денег, тоже отлитый из гипса. И что характерно, ни у кого из местных не возникало желания задвинуть куда-нибудь подальше этот образец «современного искусства». Этот памятник стал неким символом беспредельщиков, и отдельные из них даже печатали его на своих визитках. А что, очень хорошее напоминание о том, до чего доводит людей чрезмерная жадность.
Беспредельщики – так теперь называли бывших «курьеров», нимало не стесняясь, пояснили: да, это дело их рук. Так будет всегда. И со всеми, кто попробует их обмануть.
Мы честны с вами – и вы тоже будете с нами честными. Абсолютно любой ценой, хоть треснете.
Они меняли деньги по самому выгодному курсу, переводили куда угодно любые суммы денег и давали взаймы под относительно справедливый процент. Любой человек мог взять какую угодно сумму. В пределах разумного, разумеется. Даже и без залога – верили на слово. Только тщательно проверяли все сведения о заёмщике.
Его предупреждали – вернуть должен тогда-то. Можешь опоздать – тогда каждый день просрочки это плюс 5 %.
Без вариантов.
А через двадцать дней долг удваивался, и давался ещё день на возврат всей суммы.
Не вернул… что ж, хоронить тебя будут соседи. Больше попросту некому… Ибо должнику давали время и возможность сначала похоронить своих близких, а уж потом стреляли в затылок и самому. Таким образом, сразу и навсегда, были предотвращены любые попытки кого бы то ни было добыть денег для семьи или близких – пусть даже и ценой своей жизни. Альтруистами беспредельщики не были.
Можно было попробовать сбежать с деньгами сразу.
Некоторым удавалось – их потом искали долго… И потом возвращали домой, чтобы повторить всю процедуру наказания там, где неразумный принял свое опрометчивое решение.
Никакие траты на этом поприще заимодавцев не останавливали. Вообще никакие…
И Дикое поле молча признало за ними это право – требовать буквального соблюдения договоров.
В конце концов, всё просто: можешь никаких денег взаймы и не брать! Никто тебя за руку к этим гаврикам силком не тащил!
Сам пришел – сам и отвечай! За свои слова, между прочим! Никто за язык ведь не тянул?
И не впутывай в свои разборки посторонних!
Глупые соратники не нужны никому. Только портят имидж серьёзных людей.
А глупые неудачники – тем более!
А вот меня эти беспредельщики устраивают. И не в последнюю очередь потому, что всегда четко исполняют свои обязательства. Именно это мне сейчас и нужно.
Дом ничем от своих соседей не отличался. Такой же, как и все вокруг, в меру потрепанный и наспех подремонтированный. Вот только крыша у него была покрыта не железом, а новомодным синтетическим покрытием. Дешевка, долго не простоит. Пара-тройка зим, а если ещё и мороз вдарит – так и того меньше. Не выдерживают импортные пластики здешних холодов и ветров. Железо – оно понадёжнее будет. Но с ним надо работать, силы и средства тратить, да и в доставке оно дороже обходится… Вот и переливается над домом различными цветами импортный пластик. Для непосвящённых – намек на крутость. Мол – знай наших! А для понимающих – повод для усмешки. Тоже мне, нашлись нувориши…
